— имеет своеобразное представление о справедливости и о морали;
— не может сказать, что что-то в его жизни пошло не так. Мартин — не тот случай, когда нелёгкая судьба заставила несчастного героя творить зло. Мартин и не считает злом ничего из того, что творил и что творит теперь руками Валентайна.
— любит коллекционировать. При жизни коллекционировал оружие, алкоголь и женщин. Сейчас коллекционирует количество попыток остановить этого нытика Валентайна от суицида и извлечь из него что-то полезное.
— женщин, впрочем, вновь коллекционирует, пусть и не с таким удовольствием. Раньше, имея спортивное подтянутое тело, будучи обаятельным и уверенным, делать это было гораздо проще — сейчас же приходится искать тех, кто готов обогреть бедного несчастного низенького заморыша. Впрочем, хватает и таких.
— убивает не только для подпитки самого себя, но и ради удовольствия. Склонен видеть во всех пороки и считать себя избавителем.
— главной одержимостью в его жизни была Алисса. Красивая, высокая зеленоглазая женщина с огненно-рыжими волосами. Тогда, впрочем, когда они встретились — маленькая и во многом бестолковая девочка. Свадьба «по залёту», когда ей было семнадцать — и где-то еще пять лет вместе. Её убийство считает своей единственной ошибкой, когда позволил ситуации выйти из-под контроля. Нелепая ссора — и вот, он отец-одиночка. Впрочем, сын рос невероятно похожим на мать. Слишком похожим.
— наличие сына было удобным. Невероятно зависимый, податливый — но не до такой степени, чтобы совсем что угодно из него лепить. У него был характер, и Мартину нравилось, когда Крис его проявлял. И, наказывая его за очередную дерзость, в глубине души испытывал он удовлетворение. Но и недостатков у него было достаточно, да и вёл он себя порой откровенно раздражающе. С годами выходки становились всё более идиотскими, и последней каплей стало, когда малолетний паршивец за его спиной умудрился подать документы в университет и попытаться сбежать. Не просто сбежать — ещё и пырнуть ножом напоследок.
— найти сына стало важным, и в этом Мартину могли помочь связи, много связей. Будучи не последним человеком для местного преступного мира, он мог достать кого угодно откуда угодно... но паршивец умудрился найти себе крышу раньше. И, видимо, растрепать о своей «ужасной жизни» с отцом...
— почему выжила Алисса, объяснить разумно он не мог. Последнее воспоминание — как она, уже зрелая, статная, красивая женщина, совсем не та бестолковая девочка — буквально пытается прожечь его взглядом. А после, с той же холодной яростью, поджигает. Вырваться и развязать себя Мартин не мог — жена умудрилась связаться с, видимо, какой-то другой группировкой. Да и постоять за себя до этого тоже не мог — здоровье стремительно начало подводить, и последние свои дни Мартин, так и не решившийся дойти до врачей, уже понимал, что умирает. Вряд ли кто-то долго живёт с такой болью в лёгких, каждое утро разрывающихся от кашля с кровью.
— все последующие годы можно назвать в каком-то роде отдыхом. И... наверное, поисками? Поисками Алиссы, поисками Кристиана... и поисками того, чьими руками можно будет напомнить им о своём существовании. Алисса и Кристиан нашлись на острове Фемарн. Только вот подходящих рук долго, слишком долго не находилось.
— ...пока, однажды, не встретился Валентайн. У него в очередной раз не вышло умереть — и в какой-то момент подселение Мартина даже заставило его чувствовать себя лучше. Мартин, конечно, надеялся на иной исход, где он будет единственным хозяином тела, но уж вышло что вышло. Впрочем, личностью его соседа — а Валентайна он считает скорее соседом, а не главным, — назвать было сложно. И шанс его вытеснить окончательно кажется вполне существенным.